Пройти лабиринт - Страница 39

— То есть?

— Полное освобождение, — фрау Лорхен встала и подошла к окну. — Говорят, что у «богов» есть такой себе «ларец», где хранятся «фигуры», так или иначе удаленные из «игры». Периодически их снова ставят на «шахматную доску» и они снова выполняют какие-то «миссии» и прочее… прочее… прочее… Некоторым «фигурам» посчастливилось никогда больше не попадать в этот «ларец»…

— Да? — кажется, Отто не разделял «чувства счастья от освобождения». — Молодцы.

Фрау Лорхен обернулась и грустно посмотрела на Олендорфа.

— Какой вы еще, в сущности, ребенок, особенно в этих вопросах, — тихо сказала она.

Снова возникла долгая пауза, нарушаемая лишь тихим постукиванием дождя в окна комнаты.

— Итак, — первой заговорила фрау Лорхен, — мы уже в который раз имеем очередное «прозрение» фюрера, снова он видел тень Принцепса, но, как говорят русские: «А воз и ныне там!»

— Исследования в области гипотермии дают свои результаты, — сменил вдруг тему Отто. Хотя почему «вдруг»? Он сделал это намеренно: его уже начинали раздражать постоянные поиски какого-то таинственного артефакта, роль и цели которого он не понимал. — Пока все завуалировано, — продолжал Отто, — под эксперименты для летчиков Люфтваффе, которые очутились в экстремальных условиях севера.

Ему вдруг вспомнились донесения из лагеря в Освенциме: охранники жаловались на жуткие вопли заключенных, над которыми Рашер проводил эксперименты. Им, видите ли, не очень приятно по ночам просыпаться от криков замерзающих людей.

Фрау Лорхен вдруг нахмурилась и в упор посмотрела на Отто.

— Вы знаете, что экспедиция назначена на пятницу? — вдруг спросила она. — Это уже четвертая по счету… Все очень плохо! — вдруг заключила фрау Лорхен и махнула рукой, будто в той была сабля. — Мы уже который год бьемся на этой базе, свезли тысячи заключенных для работ. Наши ученые, — тут следует отметить, что слова «наши», «мы» и прочее в подобном духе, она произносила с какой-то злой иронией, — наши ученые бьются над гипотермией, проводят сотни экспериментов…

— Неужели вы тоже верите, что это бывшая Атлантида? — удивился Отто.

— Во что верю я — это второй вопрос. Для вас главное, во что верит ваш фюрер!

Отто успел заметить, что в этот раз она произнесла не «наш», а все же «ваш».

— Дениц снова пошел на встречу и выделил ряд субмарин… — фрау Лорхен задумчиво посмотрела вверх. — Послезавтра на базу доставят новую команду. Думаю, Отто, вы понимаете насколько важно нам найти…

Тут Лорхен вдруг замолкла, как бывает, когда вдруг осознаешь, что чуть было не сказал что-то секретное, чего нельзя было говорить.

— …Атлантиду, — продолжила Лорхен. — Найти Атлантиду.

«Вы, наверное, Лафкрафта перечитались!» — хотел сказать Отто, но лишь молча кивнул фрау Лорхен.

А она сделала вид, что не заметила тени иронии в лице группенфюрера.

— Ладно, Отто, мне пора. Встретимся послезавтра.

Фрау Лорхен мило улыбнулась и вышла вон. А Отто вдруг четко осознал, что его ожидает в будущем. Почему-то с полной ясностью он увидел падение Третьего Рейха, и следом… свое «освобождение»…

38.

Юрген глубоко вздохнул, словно хотел этим вдохом растянуть сжавшиеся, как казалось ему, от долгого подводного плавания, легкие. Он никому не хотел признаваться, но столь долгое нахождение в тесных отсеках субмарины его пугало.

Ну вот и она — Новая Швабия

Оправиться и придти в себя ему не дали. Приказав быстро спуститься по трапу, он с командой был препровожден в пещеру, стены которой были обшиты то ли сталью, то ли еще чем-то. Шли они долго в сопровождении целого отряда солдат. Коридоры то раздваивались, то снова сходились, то резко спускались. Спустя минут тридцать группа вышла в обширную пещеру, освещаемую целой кучей прожекторов.

Осмотреться не дали, хотя Юрген и успел отметить, что внизу стояли какие-то сооружения и тысячи людей копошились вокруг каких-то блестящих объектов.

Команду повели в боковой узкий коридор, и снова началось бесконечный спуск.

В отличие от своих товарищей, Юрген не имел особой подготовки по ведению боевых действий. В его задачи входили лишь сбор материалов, геофизические наблюдения и прочее в таком же духе. Что должны были делать остальные члены команды, он не знал. И на единственный раз, когда Юрген, было, поинтересовался, Хуго Кёрнер — командир группы, ответил очень резко, типа, не суй нос, куда не следует.

Внизу они вышли снова в высокий просторный коридор, в стенах которого были вмонтировано множество дверей.

— Вот, вот и вот, — указали им на три двери. — Разделитесь и отдыхайте. Прошу вас никому из комнат не выходить до особого распоряжения.

Юргену выпало быть с обер-лейтенантом Куртом Маммом и сержантом Вилли Хартманом.

Комната была совсем не большая, но по сравнению с субмариной, с ее тесными коридорчиками, малюсенькими отсеками — это были просто хоромы.

Сержант Хартман первым делом стал обосновываться на нижней полке стоявших здесь двухъярусных кроватей. Курт же не спеша оглядел помещение, и лишь потом полез наверх. Но выбрал он все же место над сержантом, демонстративно отстраняясь от Юргена.

Тот и так чувствовал себя чужим среди всей этой братии. Еще бы, он ведь не солдат. И на Восточном фронте, как многие из команды, не воевал. Он всего лишь очкарик из университета. И их, как его не тошнило в кубрике во время завтрака, да еще и на своих товарищей.