— И каковы же эти цели? Кто для меня придумал «дорогу» Порядка?
Кутх не ответил.
— Это мне напоминает тот хитроумный вопрос, — усмехнулся Велор, — который я слышал еще в институте: «Кто же кого выдумал? Люди богов, либо боги людей?..»
…Неизвестный, кажется, начинал приходить в себя. Женщина пощупала его лоб, и снова вернулась к огню.
— Где я? — еле слышно пробормотал неизвестный.
— Тут, — неопределенно ответила женщина, даже не оглядываясь.
Человек попытался подняться и тяжело застонал.
Женщина попробовала деревянной ложкой, варившуюся в чане похлебку. Несколько секунд она задумчиво смаковала еду, прежде чем решила отлить ее в потрепанную оловянную миску.
— Вам надо поесть, — негромко говорила она. — Вам нужны силы.
Она приблизилась и помогла мужчине присесть.
— Ешьте, — протянула женщина миску. — Только не спешите.
Судя по бледности лица, незнакомцу было очень плохо. Он кое-как разлепил веки и некоторое время, молча, вглядывался в содержимое миски.
— Прошу прощения, — еле-еле выдавил он из себя. — Но не могу. Нету сил.
Женщина вздохнула и снова подошла ближе.
— Ладно, давайте помогу, — голос ее был совершено безразличный.
Незнакомец поднял глаза и вдруг спросил:
— Лорхен?
— О чем вы? — все также безразлично спросила она.
— Ты — Лорхен?
Она задумалась. Причем выглядело это так, будто она решала в уме какое-то сложное уравнение.
— Не знаю, — наивным голосом студентки-первокурсницы ответила она.
— То есть, — не понял незнакомец. Но тут же в его рот влилась горячая похлебка, и он с трудом ее проглотил, чувствуя, как по пищеводу разлилось тепло.
— Ты очень похожа на… на одного человека, — проговорил он.
— Бывает, — все также безразлично ответила женщина.
— Меня зовут Михаилом, — представился незнакомец, проглотив очередную порцию похлебки. — А тебя?
— Я — Радгрид. Я Подбирающая.
— Что? — не понял Михаил.
— А что тут не понять, — она пожала плечами. — Я стою на границе миров, и выбираю тех кому идти дальше, а кому отправляться к богам. Тебе суждено идти дальше. Вчера приходили Сопровождающие сетры, но они ушли и тебя с собой не поведут. В их списках тебя нет.
Говорила она это как-то безразлично. А Михаилу вдруг подумалось, что вся обстановка здесь какая-то неестественная. Он почему-то сравнил себя с былинным героем, явившимся в тридевятое царство к Бабе Яге.
— А где я? — осторожно спросил он, оглядываясь.
Он лежал укутанный в оленью шкуру. Скорее всего, — подумалось Михаилу, — он находился то ли в какой-то юрте, то ли нечто подобном.
На удивление сооружение было очень просторным. Стены были укрыты шкурами животных, в центре горел огонь, языки пламени которого неровным светом освещали пространство вокруг.
— Где я? — снова спросил Михаил.
Женщина остановилась только тогда, когда в миске кончилась похлебка.
— Ложись, отдохни, — сказала она, возвращаясь к огню. — Тебе нужны силы.
Михаил хотел возразить, но тут же провалился в темноту сна.
Когда он открыл глаза: в юрте никого не было. Посреди нее по-прежнему горел огонь.
Михаил хотел встать, но тут же ощутил, что в тело впились миллионы мелких иголочек. Громко ойкнув, он с большим трудом скинул с себя шкуру и оглядел собственное тело.
Михаил был абсолютно голым. Кожа была покрыта толстым слоем какого-то вонючего жира.
— Эй, Лорхен! — громко крикнул он. — Или как там тебя?
Тишина. Лишь за стеной волком выл ветер.
Михаил хотел встать, но снова ощутил острые «иглы» во всех членах.
— Ты уже встал? — откинув полог, в юрту быстро прошла Лорхен.
Михаил был уверен, что это она.
Одета Лорхен была в меховую шубу.
— Да, — прохрипел Михаил, корчась от боли. — Что со мной? Почему я в какой-то вонючей гадости?
Лорхен снова проигнорировала вопрос. Она подошла к огню и стала подбрасывать в него ветки.
— Почему ты молчишь? — зло рявкнул Михаил.
Женщина, наконец, оторвалась от своего занятия и подошла ближе. Она присела рядом с ним и стала внимательно осматривать лицо Михаила. Последнему даже показалось, что он на приеме у ЛОРа.
— Сегодня ты выглядишь лучше, — негромко констатировала женщина.
— А что со мной было?
Минутное молчание. Михаил хотел, было, снова рявкнуть, когда женщина начала отвечать. И только теперь Михаил понял, что у него с ней абсолютно разная скорость восприятия окружающей действительности.
Вся эта медлительность, только для него была медлительностью. Для этой женщины все ее действия были достаточно быстрыми.
«Стоп!» — только теперь Михаил сообразил, что говорит с Лорхен по-фински. Правда она отвечала с заметным акцентом. Скорее всего, это не ее родной язык.
Михаил сейчас и сам не чисто говорил. Сказывалось отсутствие практики. Раньше, когда он после ВУЗа хотел было ехать работать в Финляндию на один из заводов концерна АББ, куда каким-то макаром его устроил брат (связи у Андрея были хорошие, что тут говорить), — так вот тогда Михаил за пару месяцев освоил финский язык и мог вполне сносно говорить. Репетитор диву давался. Говорил, что месяц практики среди финнов сделают его ничем не отличимым от них.
Михаил и без того уже освоил три языка: немецкий, английский и испанский. Но по ним у него хотя бы была постоянная практика общения. А финский так и остался не нужным. Вместо Хельсинки он отправился в задрыпанное НИИ из которого и начал свой путь. Если бы не тогдашний выбор, то жил бы он сейчас где-нибудь в Хельсинки да возглавлял, быть может, какую-нибудь лабораторию или отдел. Имел бы жену красавицу, пару детей…